![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
Совершенно заслуженно, сотой книгой, которую я прочитал в электронном виде стала самая читаемая (на сегодня) книга в мире. Да и по количеству изданных экземпляров, истории про Гарри подбираются к цитатнику Мао.
Хорошая, добрая сказка, с необычным сюжетом, философией и даже небольшой детективной интригой. Прочитал с удовольствием...
Вот только продолжение читать не буду, т.к.... Впрочем, какая разница - не буду и всё...
ЗЫ. Есть два вопроса, ответов на которые в книге нет: "Почему Думбльдор наградил "Гриффиндор" 160-ю баллами и зачем эти лишние 10?" и "Почему колдуны и ведьмы отмечают Рождество и Пасху"?
Хорошая, добрая сказка, с необычным сюжетом, философией и даже небольшой детективной интригой. Прочитал с удовольствием...
Вот только продолжение читать не буду, т.к.... Впрочем, какая разница - не буду и всё...
ЗЫ. Есть два вопроса, ответов на которые в книге нет: "Почему Думбльдор наградил "Гриффиндор" 160-ю баллами и зачем эти лишние 10?" и "Почему колдуны и ведьмы отмечают Рождество и Пасху"?
— Уничтожили? — непонимающе повторил Гарри. — А как же ваш друг — Николас Фламел?
— Ах, так ты, оказывается, знаешь про Николаса? — воскликнул Думбльдор радостно. — Ты во всем разобрался, не так ли? Что же, мы с Николасом побеседовали и решили, что все к лучшему.
— Но ведь теперь он и его жена умрут, разве не так?
— У них хватит Эликсира, чтобы привести в порядок дела, а затем, совершенно верно, они умрут.
Крайнее недоумение, отразившееся на лице Гарри, вызвало у Думбльдора улыбку.
— Я уверен, что для такого молодого человека как ты, это звучит невероятно, но для Николаса и Перенеллы смерть придет как сон после долгого, долгого дня. В конце концов, для правильно организованного сознания, что есть смерть, как не новое интересное приключение? Знаешь, камень и в самом деле не такая уж ценная штука. Иметь столько денег и столько лет жизни, сколько захочешь! Этого попросил бы для себя любой человек — беда в том, что люди всегда хотят именно того, что для них наиболее губительно.
Гарри лежал, не находя слов для ответа. Думбльдор сидел, улыбаясь в потолок, и мычал про себя.
— Сэр? — обратился к нему Гарри. — Я тут подумал… Даже если камня больше нет, Воль… то есть, я хочу сказать, Сами-Знаете-Кто…
— Называй его Вольдеморт, Гарри. Всегда называй вещи своими именами. Боязнь названия усиливает боязнь самого предмета.
— А почему Белка не мог до меня дотронуться?
— Твоя мама умерла, спасая тебя. Если есть на свете что-то, чего Вольдеморт не в состоянии понять, это — любовь. Он не осознает, что любовь такой силы, какую испытывала к тебе твоя мать, оставляет свой собственный след. Не шрам, не какой-нибудь видимый знак… но, когда кто-то любит тебя так сильно, он, даже после своей смерти, защищает тебя своей любовью. Эта любовь пропитала все твое существо. И поэтому Белка, полный ненависти, зависти, злобы, разделивший свою душу с Вольдемортом, не мог прикоснуться к тебе. Для него это было смертельно — дотронуться до чего-то настолько хорошего. Думбльдор внезапно проявил повышенный интерес к усевшейся на подоконник птичке, и это дало Гарри возможность промокнуть глаза простынкой.