"Рассел. То, что вера оказывает хорошее моральное воздействие на
человека, никоим образом не говорит о ее истинности.
Коплстон. Не говорит. Но если бы можно было действительно доказать, что
вера явилась причиной благотворного воздействия на жизнь человека, я считал
бы это основанием для суждения об истинности ее в целом. Но в любом случае я
считаю этот жизненный персонаж свидетельством в пользу правдивости и
здравомыслия мистика, а не привожу его в качестве доказательства истинности
его воззрений.
Рассел. Но даже это вовсе не является свидетельством. Я сам испытал
переживания, которые глубоко изменили мой характер. И я думал, тогда во
всяком случае, что изменился к лучшему. Этот опыт был важен, но он не
означал существования чего-то вне меня, и я не думаю, что если бы я полагал,
будто что-то такое существует, то благотворное воздействие этого опыта было
бы каким-то свидетельством в пользу такого предположения.
Коплстон. Нет, но думаю, что благотворное воздействие подтвердило бы
вашу правдивость в описании вашего опыта. Учтите, пожалуйста, ведь я не
говорю, что посредничество мистика или интерпретация его опыта должны быть
свободны от обсуждения и критики.
Рассел. Очевидно, что на характер молодого человека может в громадной
степени повлиять в хорошую сторону чтение о каких-то великих исторических
личностях, и часто это так и происходит. Может случиться, что великий
человек является мифом и не существует, но на мальчика миф влияет в лучшую
сторону столь же сильно, как если бы этот человек существовал. Такие случаи
были. В "Жизнеописаниях" Плутарха таким примером выступает Ликург. Он
конечно же не существовал, но на вас может сильно подействовать чтение о
Ликурге, если вы находитесь под впечатлением, что он существовал когда-то.
Вы испытывали бы тогда влияние объекта, который вам нравится, но который не
существует."
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
"Коплстон. Да, но каковы ваши основания для различения добра и зла, в
чем вы видите различие между ними?
Рассел. У меня такие же основания, как в случае когда я различаю
голубое и желтое. Каковы мои основания для различения голубого и желтого? Я
вижу, что они различны.
Коплстон. Превосходное основание, согласен. Вы различаете голубое и
желтое с помощью зрения. А с помощью какой способности вы различаете добро и
зло?
Рассел. С помощью чувств.
Коплстон. С помощью чувств. Как раз об этом я и спрашивал. Вы думаете,
что добро и зло соотносимы просто с чувством?
Рассел. Ну почему объекты одного типа выглядят желтыми, а другие
голубыми? Благодаря физикам я могу более или менее правильно ответить на
этот вопрос. Что же касается того, почему я считаю одни вещи добрыми, а
другие злыми, то, вероятно, имеется такого же рода ответ, но он не столь
ясный, поэтому я не могу вам его привести.
Коплстон. Ну хорошо, возьмем поведение коменданта Бельзена. Оно
представляется вам нежелательным и злым, и мне тоже. Адольфу Гитлеру,
видимо, оно казалось благим и желательным. Думаю, вы согласитесь, что для
Гитлера оно было благом, а для вас оно зло.
Рассел. Нет, я не стал бы заходить так далеко. Видимо, люди могут
совершать ошибки и в этом, как они это делают в другом. Если у вас желтуха,
то вещи вам представляются желтыми. Хотя они и не желтые. Вы делаете ошибку."